Есть люди - очень и очень немногие - значимость и неповторимость которых в полной мере осознаешь только после их ухода. Таким человеком в моей жизни стал Валентин Вонифатьевич, мой бывший преподаватель на биофаке университета. Мы не были связаны общей деятельностью, однако часто и подолгу общались - особенно в последние два года, когда работали в соседних корпусах, по разные стороны аллеи Ботанического сада. Корона был аристократ в высшем смысле этого слова. Удивительно доступный и простой в общении, и в то же время непостижимо глубокий, он притягивал к себе как магнит. Поражала одна его черта: он умел творить добро так, будто оно происходит само собой, без его участия. А это талант редчайший - еще более редкий, чем выдающийся ум, которым обладал Корона. Для меня Валентин Вонифатьевич был и будет эталоном Человека, и я считаю великим счастьем свое знакомство с ним.
       На следующий день после его смерти я вошла в кабинет, в котором так часто бывала, и сердце сжалось от ощущения живого присутствия этого удивительного человека. Все вокруг ждало его, и никак не хотелось верить в то, что он уже не вернется.

В его комнатушке спокойно с утра. Дверь заперта, свет не включают. Хозяина нету - он умер вчера, Но вещи об этом не знают. Листва молодая приникла к стеклу, А здесь будто время уснуло: Шеренгами папки. Гербарий в углу. Стол письменный; рядом два стула. Раскрытый журнал. Карандаш под рукой, Какие-то схемы, заметки, И новенький сборник с последней статьей Заложен березовой веткой. В компьютере почта - два свежих письма: "Как движется Ваша работа?" "Закончу с делами - приеду сама". В углу - с конференции фото; С набросанным планом упавший листок И крошки печенья на блюдце: Как будто хозяин ушел на часок И скоро уж должен вернуться. 12.08.2001

Лариса Прудникова