Дмитрий Кобринский
|
|
Палуба теплохода, плывущего по Днепру. За столиком сидят Философ * и Филолог **. Бутылка, стаканы. |
Философ (поднимая стакан). За диалог!
Филолог (поднимая стакан). За Михаила Михайловича!
| Пьют. |
Философ. А теперь скажи, что говорит твоя филология такого, чего не говорит философия?
Филолог. Ничего.
Философ. Тогда зачем их противопоставлять? Не правильнее ли считать, что филология - часть философии?
Филолог. А почему не наоборот? И философ, и филолог смотрят на мир сквозь слово - как сквозь оконное стекло. Но философ как бы не замечает этой призмы, он сосредоточен на том, что находится за словом. В этом все различие. Когда же философ осознает словесность своего мышления, он становится филологом как Хайдеггер, Бахтин, Деррида... Впрочем, и они, даже Михаил Михайлович, между нами говоря, так и не стали филологами, потому что не перестали быть философами. Заметив на пути своего взгляда слово, они и слово начали рассматривать так же, как до этого рассматривали все остальное. Правда, говорят (Флоренский, Ортега-и-Гассет), что невозможно одновременно видеть и то, что за стеклом, и самое стекло. Согласен, невозможно. Но филологический взгляд – это именно такой, невозможный взгляд, совмещающий два соотносимых, но несовпадающих объекта - мир и слово. Поэтому филологом стать несравненно труднее, чем философом. Филология это, можно сказать, высшая форма философии. Но я так не скажу, чтобы не повредить нашему диалогу.
Философ (иронически). Стало быть, филология - это взгляд сквозь стекло?
Филолог. Сквозь стекло, которое опредмечивает явления и фокусирует внимание на сущности.
Философ. Понял. (Наливает, опытным движением выводя диалог из сферы сухих абстракций). Что ж, за стекло, сквозь которое мы можем увидеть истину? (Поднимает стакан, деметафоризируя сказанное).
Филолог (поднимает стакан). За слово. За слово, без которого невозможен наш диалог.
| Пьют. |
Философ. А теперь дай дефиницию. Что есть слово?
Филолог. Мне легче ответить, что есть истина. Но попробую. Прежде всего, слово - это посредник. Между познающим и познаваемым. Между человеком и миром. Между человеком и человеком. Между человеком и Богом. Это посредничество тотально и универсально, оно осуществляется на всех духовных уровнях человеческого бытия, от высшего («Вначале было Слово») до низшего («Слова, слова, слова»). Да, это ограничивает свободу, но через это ограничение, как через узкие врата, познающий вводится в истину и уже истина, как сказано, делает его свободным. Это то творческое самоограничение, о котором писал Пушкин: «Иная, лучшая, потребна мне свобода...» Это свобода поэта, избирающего несвободные формы стиха. Это свобода иконописца, пишущего по строгим канонам.
Есть ли подобный посредник и ограничитель у философа или его мышление непосредственно и абсолютно свободно? Думаю, что есть. Как правоверный филолог, рассматриваю этот вопрос этимологически. «Фило-логия» - «любовь к слову». «Фило-софия» - «любовь к мудрости». Если язык не лжет, а он никогда не лжет, то и филология, и философия - вовсе не науки, а - «любовь». А иначе и быть не может, потому что никакими научными методами нельзя постичь то, что можно только возлюбить: «Логос» и «Софию». И только возлюбив - постичь. Любовь - истинная свобода, любовь истинный диалог. Все прочее - монолог и наука.
В общем, сходство и соотносительность этих объектов любви, думаю, очевидны. Отсюда я заключаю, что Логос и София функционально тождественны: это наши посредники - между, поэтически говоря, миром горним и миром дольним, или, говоря прозаически, между миром сущностей и миром явлений. Это наши проводники на нелегком и опасном пути, уводящем за пределы здешнего мира.
Различия же их мне недостаточно ясны. Слышал, что это якобы половые различия: мол, Логос - мужское начало, а София - женское. Не знаю. Это уже физиология, а не философия и тем более не филология. По-моему, мы еще не так уж много выпили, чтобы переходить к этой теме.
И все-таки ответь: кто она, эта твоя София?
|
Философ глубокомысленно молчит. Вдали, поверх новых и новейших сооружений, виднеется купол киевской Софии. |
Философ. Лучше, наверное, признаться сразу...
Филолог. Давай, колись...
Философ. Я не философ. С одной стороны - просто претенциозно заявлять так о себе. С другой стороны - если это роль, то неимоверно трудная: даже если говорить о чем-нибудь условно конкретном, например, о Слове. То не знаю, как совместить Платоновы эйдосы, Хайдеггеровские штудии с отброшенной вершой Чжуан Цзы...
Филолог. То не знаешь того, чего не знаешь... Понимаю.
Философ. Думаю, что быть только философом - при всей неохватности этого слова - достаточно тесно. Может быть, поэтому и появились филология, филокаллия, филантропия... а еще филателия, филофония... и разные другие филии...
Филолог. ...гемофилия, некрофилия...
Философ. Но, не взирая на их существование, я все же продолжаю оставаться философом, как, впрочем, и филологом. Мне не хотелось бы доискиваться различий между Софией и Логосом - так можно дойти до ипостасности Сущего и до абсурда выяснения, кого Сына Божия, Слово, Логос, Второе Лицо, или Вечную Женственность, Дух Святой, - нужно любить больше. А ведь если говорить не о словах, а об именах - об Именах, - иначе и не получится…
Филолог. Что я слышу? Философ отказывается дойти до самой сути Сущего? Если «филия» - это способ достижения этой самой сути, а «софия» - одна из ее, действительно, ипостасей, а «фило-соф» отрекается и от одного, и от другого, то как же его тогда называть? О времена!.. Вот уж, поистине, на смену Философии приходит Не-Философия - философия Небытия и Незнания, философия Иронии, Игры, Исчезновения и в конечном счете - Молчания. А ведь речь идет только о предмете познания. Если угодно - о профессиональных различиях. Это ведь просто разные профессии «философия» и «филология», и профессиональный долг каждого, кто этим занимается, - знать свой предмет и его границы.
Философ. Какой профессионализм? Филологический? Философский? Закрепленность понятий в культуре? Пожалуй, с филологией решайте сами, а вот с философией - кто философ? Или так: кто более философ? - тот, кто живет в бочке и пьет из ладоней, тот, кто ходит по рынку и не удосуживается что-то написать, тот, по ком кенигсбергцы сверяют часы, тот, кто в тигле «выплавляет» философский камень, молчащий гуру, фехтующий сэнсей?.. ну и так далее... Никакого профессионализма. Как сказано у Дж.Д.С. (а мне все равно, литератор он, философ, отшельник или кто-нибудь еще...) - «когда это литература была твоей профессией? Она, брат, всегда была твоей религией».
Филолог. «Профессионализм», друг мой, это хорошее слово, но ты почему-то произносишь его так, как будто это слово нехорошее. Когда профессионализм охаивают и осмеивают те, кому далеко до него, - это понятно. Но отчего такое пренебрежение - у тебя? Может, ты - гений? Потому что можно быть ниже профессионализма (филологического, философского) - таких тьмы и тьмы, но можно быть и выше него - это как раз те, перечисленные тобой, их немного. Если ты причисляешь и себя к ним, тогда я умолкаю и больше не скажу ни слова.
Философ. Если позволишь, я нарисую схему... (С помощью ложек и вилок, мандариновых корочек и пустых стаканов пытается что-то изобразить).
|
И тут появляется Странная Тень
Пожирателя Текста. Этот персонаж мифологичен, хотя история его и не ясна. Возможно, он появился во время династии До Чжоу или До Мин, когда было принято писать иероглифы рисовыми зернами, вдавливая их в маисовый мякиш... Здесь это существо будет съедать некоторые разбухшие части текста, которые по счастливой случайности и благодаря обоюдной эрудиции участников могут быть додуманы и восстановлены, как за себя, так и за другого. |
Философ. Структура действия...
| Слышен звук пожирания. |
Мандариновые
корки:
...действие - деятельность
- профессия...
...человек - мир -
человек...
...я - нечто - Ты...
...человек - молитва -
Бог...
... 1 - 2 - 3...
Философ. ...триада, хотя, м.б., могла бы... но в каком-то смысле триаду рассмотреть легче и как-то мифологически весомей. Итак: 1) Деятель - 2) Что делается - 3) Для кого делается...
Филолог. Вижу, что, совершенно в духе современных постмодернистских проектов, ты пытаешься уничтожить слова, чтобы приблизиться к Слову, к Логосу. Значит ли это, что современная Фило-софия стремится стать Фило-логией?
Философ. Логос, Слово - это Разум, Порядок, то, что придается свыше сущему, и то, что сквозь него светит. А слова обобщение всего писанного и говоренного. И любовь к просто словам (не к Слову), если и возможна, то в своей неразборчивости будет напоминать любовь (?), чувства (?) сумасшедшего старьевщика.
Филолог. Любящий, согласись, это всегда сумасшедший «меджнун», как говорят на Востоке.
Философ. В Индии это называлось «вкушением раса». Думаю, что позволительно будет расширить это понятие за пределы непосредственно искусства и его восприятия. Мы занимаемся тем, что приносит удовольствие. Но не всякое удовольствие есть «вкушение раса». Однако, думаю, что радость Слова отличается от радости Мысли как две «расы»; хотя все они (расы) должны способствовать рождению и укреплению саттвичной гуны в человеке.
Филолог. Стало быть, наше с тобой различие - расовое? Поздравляю. Но, разделившись так основательно, не пора ли нам вновь объединиться - на какой-нибудь первооснове? Разделяющие нас Логос и София, не они ли должны и объединить нас - в Любви?
Философ. Любовь... Это когда мы хотим что-то изменить. Действовать - обязательно менять. Сохранять SQ - тоже менять. Любить - действовать, писать - действовать. Но человек иногда сознателен, иногда самонадеян - эта комбинация дает ему возможность думать, что он знает, что он хочет изменить в триаде. А ведь в ней меняется все, все элементы. Однако - не равномерно. Человек может легким движением руки начать великую битву, сам при этом не меняясь. Может снять батальный фильм. Где кони, люди (например, «Мексика в огне» С.Бондарчука), но оставить всех равнодушными... а может веригами менять себя. Одно может быть сознательным, другое случайным...
|
Появляется тень Той, Кто Любима. Слышны звуки музыки и исчезающего текста. |
...Любовь. Ну, скажем, к трем мандаринам или артишокам. Уничтожить артишоки - и вся любовь. ...К деньгам - присвоить, к женщине - обладать. Любовь к слову - что это? Что изменить, что сделать со Словом (с Логосом???). У Экзюпери - там хоть можно было посчитать эти звезды, а тут?.. Наверное, Любовь, а особенно к большебуквенным словам - это изменение прежде всего себя. Пишем ли мы тексты: Я - текст - Логос (София)... говорим ли, читаем ли лекции... Я - речь - кто-то, но все равно подразумевается София или Логос (о ком же может думать влюбленный Меджнун? Он во всем видит Лейли).
|
Появляется тень Меджнуна, страстно декламирующего на фарси... |
Филолог. Если Меджнун стремится обладать Лейли, то какая же это любовь?
Философ. Настоящий Меджнун понимает, что он не может обладать Лейли, но он должен слиться с Ней, сам став Лейли, изменив себя. Он понимает, что Она скрывается под разными масками, намеренно водя его за нос, пока он самонадеянно готовит калым (тексты, книги, опыт, открытия, изобретения...), чтобы завладеть каким-то одним ее ликом. Он ничем не может завладеть. Он не сможет ни йоты сдвинуть в большебуквенных словах, только растворяясь в...
Филолог. Изменить себя настолько, что стать кем-то, это значит изменить себе. Это измена, а не любовь. Любовь - не тогда, когда один во всем уподобляется другому, но когда двое одно.
Философ. Но когда двое - одно? Когда Меджнун, пытаясь приблизиться и слиться с Лейли, меняется сам. По-разному меняется. Видя в Лейли Софию - он становится мудрым, видя в Лейли Логос разумным. Пытаясь передать облик любимой в словах, образах и т.д., он создает нечто (будь то текст или жест, молчание или жизнь), передающее именно этот ее Лик, это свойство - мудрость, красоту, добро...
Филолог. Стало быть, и Меджнун-философ, и Меджнун-филолог любят одну ту же - Лейли. А это, брат, уже не поэма о любви, а драма. Любовный, так сказать, треугольник.
|
Пытается изобразить что-то с помощью ложек и вилок, мандариновых корочек и пустых стаканов. |
Философ. Иными словами, для меня не имеет значения, София или Логос, потому что это имена Одного-и-Того же. Филия ключевое слово. Она ведет...
Филолог. Да вы, батенька, Дон Жуан, а не Меджнун...
Философ. ...и результатом является не текст или что-нибудь еще, а «Я». Его нахождение, открытие, становление. А тексты - как «дети - побочные продукты любви» (Ст.Е.Лец).
Филолог. Побочные, говоришь? Если не ошибаюсь, дети Софии-Мудрости - Вера, Надежда и Любовь. Кто же отец - ты или Логос?
Философ. Думаю, что сквозь прозрачность мира, слов, текстов, знаков и символов, образов и всего, что нас окружает, мы должны учиться видеть эти большебуквенные слова, сами вбирая их в себя. И поэтому не может быть принципиальных различий в прозреваемом Имени, или различие в том, где оно прозревается. Филолог изучает язык, но язык - инструмент. Однако если это Инструмент Неба, то сквозь его прозрачность Филолог увидит Небо.
|
Потрясенный словами Философа, Филолог подходит к окну и видит: звезды давно зажглись на ночном небе. Вдалеке виден Днепр и корабль, пытающийся причалить к гранитной набережной. |